Трое с площади Карронад

Spire of Grace • 9 сентября 2018 в 10:56

С той стороны, где Ветер

Фильм по роману Владислава Крапивина будет интересен тем людям, которым важны и не предвзятый взгляд на российский кинематограф, и альтернативная литература. Это не очень-то детское кино, по крайней мере, не только. После таких фильмов становится ясным, что есть и другой выход для русской молодёжи, кроме как стать вампиром, как в надвигающемся на нас фильме 'Ampire V' Виктора Гинзбурга. (Хотя, как пишет Пелевин, эпоха 'вампиров и подошла к концу', - да мы это уже узнали и так, - сериал 'The Original' же закончился). Если без шуток, то Владислав Крапивин не так популярен в среде российских эстетов и 'креативного класса', как 'традиционная бесовщина', где, 'достоевщина', 'звягинщина' и 'булгаковщина' являются априори реальным и неоспоримым отражением 'истинной жизни' современных людей. Всё, что так или иначе выходит за рамки упадничества, в современной интеллектуальной среде считается либо бездарным, либо попсовым. Стереотипы, - где, например, герои Достоевского страдают от предэпилептической эйфории и восходят из рая в ад и обратно; где в фильме 'Нелюбовь' Звягинцева с эмбиентным нагнетанием, характерным почти для фильмов ужасов (например, для 'Реинкарнации'), показывается взятое у русских классиков больное состояние сознания 'героев нашего времени', что случается, - как справедливо считают сегодняшние литературоведы LiveLib, - при большой доли вероятности эпилепсии; страдания в 'Дураке' Юрия Быкова или в 'Аритмии' Бориса Хлебникова, - являются ведущими в нашей культуре. А в школе - произведения бретеров и сексуальных революционеров, этого часто сходящего с ума в усадьбах дворянского ('креативного') класса (что отлично описал Рембо в своих стихах, посвящённых последним затворникам замков, и неплохо изобразил Короткевич в 'Дикой охоте Короля Стаха') - заставляют чтить как литературу 'богов и героев русской нации' (вероятно, имелась в виду героическая гибель на дуэлях), и потому сегодня мы и имеем искусство без идеи и катарсиса, розу без аромата, секс без любви и стерильность без счастья. Барнеби Радж у Диккенса хотя бы не выводился в национальные герои... На фоне этого мракобесия Крапивину удалось найти культурную нишу исключительно как детскому писателю. Если бы он 'позволил-с себе' быть 'взрослым писателем', ему пришлось бы пойти путём или Лукьяненко, или Пелевина, второй из которых вынужден вкраплять в свои здравые мысли добрую долю психоделики, иначе не станут и читать, а первый перевести всё в жанр фэнтези. В смелом фильме Виктора Волкова 'Трое с площади Карронад', снятом в 2008 году, этому клише была выдвинута некая альтернатива, да и фильм создан не менее профессионально, чем эстетские упаднические фильмы. По силе месседжа его можно сравнить с 'Нулевой Точкой' Микхеля Улька, но в нём раскрывается намного больше социальных тем, причём авторы сумели их подать гармонично, без сериального формата и при этом не сокращая первоисточник. Взгляните сами, что будет означать в 'традиционном' кинематографе, если главный герой, 12-летний мальчик, перехватит нож, и в момент, когда его отец или отчим стреляет в него (брошенного проституткой-матерью на произвол судьбы), метнёт нож в винтовку и случайно (!) отведёт беду? Да, да, будут 'Нелюбовь', 'Класс', '13 причин почему', 'Патрик Мелроуз', 'Таинственная Кожа', 'Слон', что там ещё? В крайнем случае, 'Похороните меня за плинтусом' или 'Я сражаюсь с великанами', но создатели фильма 'Трое с площади Карронад' не сужают сознание зрителя до уровня аффекта и не эксплуатируют психологические кризисы, крадя у психиатрии её приёмы и выдавая их за художественное решение, - они показывают героев реалистично и взвешенно. Любой аффект, когда его использует субъективный идеализм искусства, любая попытка свести мир к солипсическим ощущениям, выдавая эти минутные психические состояния за объективную реальность, - ложь, и как приём художника не может претендовать на легитимность (да-да, к Климову это тоже относится), и таким произведениям обязательно нужно присваивать рейтинг NC-17, чего часто не происходит, поэтому мы и живём в эстетизации позиции избалованной жертвы, которая не хочет выходить в подлинность из зоны комфорта в своём аристократизме, а когда он приходит в упадок, она становится декадентом. И уже не замечаем, что выход существует, хотя его не видит даже Ильмар Рааг, автор 'Класса', и авторы '13 причин почему', хотя они и превосходят в рейтингах многие фильмы, где решение даётся не с позиции жертвы. Если на этом фоне даже автор 'Нулевой Точки', где герой побеждает обывательскую среду, - воспринимается как 'эксцентричный мальчик' и инфант террибль, то что же тогда можно сказать об авторе 'Трое с площади Карронад', где минутные ощущения не только не выдаются за объективную реальность, как в том же 'Возвращении' Звягинцева (вспомните сцену, когда отец высаживает мальчика из машины под дождём - а ведь это уже иной жанр, это почти жанр ужасов, как 'Попутчик' Роберта Хармона, но его выдают его за объективную реальность, тем самым создавая у зрителя ощущение, что окружающий больной мир нормален), но и предлагается достоверный выход для персонажа в подлинность? Но почему-то некамильфо даже называть имена создателей таких фильмов на модных тусовках. Сравните, как мальчик приковывает друга цепью к столбу, - кульминация фильма, - и вспомните лицо его матери, которая и шлюха, и убийца одновременно, - оно показано и без морализаторства, и без нагнетания кошмара как в арт-хаусе или 'социалке', но с такой долей достоверности, что в сравнении с тем же 'Возвращением' очевиден факт, что отец мальчиков совершенно не обязан гибнуть, как не обязана погибнуть и мать у героя Крапивина, или он сам от выстрела отчима, от побоев гопников, от шторма или разрыва бомбы, наконец. И тот факт, что погибнуть он всё-таки может, - тоже подан реалистично и уравновешенно, без аффекта и истеричности, - когда одному из погибших мальчиков в подобной ситуации и будет поставлен памятник на площади Карронад. Но смерть у Крапивина осмысленна, и даже бессмысленная смерть у него ('На той стороне, где ветер'), как и в самой Жизни, - только её часть, а не часть психопатологического припадка безысходности. Крапивин в своих романах никогда и не сторонился откровенно показать правду, - взять хотя бы 'Всадники со станции Роса' о травле в пионерском лагере, и ухитрялся при этом, избегнуть судьбы диссидента, как снявший 'Чучело' Ролан Быков, хотя все три части 'Мальчика со шпагой' лихо изъяли с телевидения и уничтожили. Но, возможно, после этого фильма в российском кинематографе появятся и другие авторы, которые скинут с себя заклятие нетворческого креативного класса, и вместо 'чернухи и жёсткой социалки' покажут выход, сильный, свободный и красивый 'из той стороны, где ветер'? Ведь у Диккенса когда-то получилось. 10 из 10

CDelphiN • 2 февраля 2010 в 21:02

Хорошая экранизация хорошей книги

Фильм смотрится на одном дыхании. Детям - о детях. Поколению, выросшему на 'Кортике' и 'Бронзовой птице', писавшему письма в 'Москву, Останкино, Алисе Селезнёвой' и книги Мэтра давно поставившего на полку, очень приятно ещё раз окунуться в атмосферу давно ушедшего детства. Где ценностью являются отношения, а не обилие дорогущих цацок. Современным детям фильм интересен сам по себе, а ещё и здорово полезен, чтобы немножко отвлечься от современных штампов. Таких фильмов давно не снимали, и тем лучше, что фильм - российский, а не перевод с иностранного. Снято близко к тексту, операторская и прочая работы на высоте. Очень радует, что в фильме все персонажи выглядят очень естественно. В книгах Крапивина частенько дети выражаются словами 25-летних, а поступают так, словно из своих сорока лет двадцать прослужили в спецназе. Также очень красиво сделаны эпизоды с разговорами Славки с отцом и с защитниками Севастополя. Не обошлось без пары довольно неприятных 'но': книгу попытались осовременить. Было бы честнее, если бы перед фильмом во весь экран проплыли цифры: '1979 год'. Тогда и 'позвонить' означало бы: 'пойти к телефонной будке, сунуть монетку'. А 'не дозвониться' - 'телефон-автомат не работает'. Здесь с одной стороны - время прошлое, с другой - зачем-то приплели мобильники, а в телефон-автомат пихали кредитку. Ну, не было кредиток и мобильников в 1979-м году. В фильме 'не дозвониться' - это 'ты же знаешь, у меня нет денег на сотовом'. А потом 'Они ушли в гости, а телефоны дома оставили, представляешь?' Ну да, прямо все сразу и оставили. Причём, весь остальной фильм никто из других героев по мобильнику никому (слава богу) не звонил. То же можно сказать про тему гибели отца Славки: 'миротворцы', 'спасение беженцев', ну зачем? Книга про Ленинград, телефон-автомат и парня, разбившегося на мотоцикле по дороге к приятелю на дачу. Фильм пытались снять про Санкт-Петербург, мобильники, кредитку и миротворческие силы. А получилось - всё равно по книге. И хорошо. Немного неаккуратно поступили с реквизитом: под объявление на станции 'поезд Севастополь - Санкт-Петербург' проезжает вагон 'Севастополь-Москва'. И, если не знать саму книгу, то почему Тим побежал на пристань, зачем отвязал катер и почему помчался на другую станцию, а не на вокзал - можно и не понять. Но шероховатости не портят общего впечатления от картины. Посмотреть очень советую, хотя бы для галочки. Фильм того стоит. А кто читал в детстве творчество Крапивина, тем и для души получится посмотреть. 9 из 10