2046

gaianowa.r • 28 января 2020 в 19:54

Куда мчится поезд, или: где вы храните свои тайны?

«2046» художественный фильм: Франция, Италия, Китай. Режиссер Вонг Карвай. Очень серьезный, сложный для восприятия, непривычный, нестандартный фильм. Путешествие главного героя, журналиста, писателя бульварных новелл (за это платят на жизнь) по волнам своей памяти, своей любви, в которой он был отвергнут замужней женщиной. Личная жизнь проходит на фоне меняющихся политических событий в Гон-Конге, Сингапуре, Шанхае. Превратившись в дамского угодника, он плывет по течению жизни в кругу друзей, девушек легкого поведения, картежной игры («играет, когда поджимает») в клубах и барах. Но способность отличать в любви истинное от времяпровождения, этот молодой ловелас, не теряет. Доверяет себе:«Есть одна вещь, которую я никогда и никому не одолжу» — ответ на признание и чувства полюбившей его девушки легкого поведения. И очень интересна сюжетная тропочка с девушками андроидами. Параллель между живой девушкой и роботом. Влюбленность в робота от одиночества. Отношения с ней. Её реакция. Способность робота ревновать. Смешной и печальный момент: андроиды не умеют хранить тайну. То, о чем говорят по секрету одной, повторяют другие. А первая плачет от того, что не ей одной. Забавно. Интимная информация становится общей. Андроид плачет от ревности, но не умеет чувствовать. Или, как с грустью говорит герой, быть может она любит безответно другого. «В любви не может быть подмены». «С любовью трудно угадать. Родной человек может встретиться или слишком рано, или слишком поздно». Наш герой ведет себя как мужчина вполне себе восточный, даже почти по-самурайски. Но, «чувство подкрадывается незаметно». Всё-таки он влюбляется в старшую дочь хозяина отеля. А ее сердце принадлежит японцу, романтику и поэту, которого не желает и знать ее деспотичный отец. Это его огорчает. Но и это он переживет. Мир высоких отношений рядом с миром низменным и продажным. Даже дочери такие разные у хозяина отеля. Одна Каста Дива, другая блудница не по годам. Прекрасная музыка, эстетика там, где ее трудно найти среди бедных, облезлых стен каморок откровенно публичного отеля. Очень богатый насыщенный мыслями, метафорами, образами времени, фильм. Начинается и заканчивается на одном месте. Мчится поезд в 2046-й. И слова «В древности люди делали так, чтобы запрятать свою тайну: они поднимались высоко в горы, находили там дерево с дуплом и шептали в него свои тайны. А потом закрывали дупло землей», повторяются несколько раз главным героем. Девушки Андроиды в мчащемся в будущее поезде, тоже шепчут куда-то (во что-то искусственное) свои тайны. Я ощущаю авторскую интенцию как тоску по изначальной гармонии человека с человеком и природой, и беспокойство, смирившегося с прогрессом, человека. Можно было бы сказать, что фильм по сути прост: человек и время его жизни, человек в быстротечности временного потока, человек и робот, человек и его ценности, тяга к подлинному, интимно-теплому чувственно-возвышенному, живому человеческому общению. Если невозможна любовь, то есть замена, суррогат, доступные женщины, если и они уходят, будут девушки андроиды. Куда мчится этот поезд, в какое будущее из какого прошлого?

Соломон_Голдсмит • 24 мая 2019 в 23:59

Кого мы любим, с тем никогда не будем…

Что сказать, азиаты знают толк в эстетике безысходности и грусти. Картинка и атмосфера этого фильма греют душу даже в не особо презентабельной обстановке, причём достигнуто это простейшими средствами, даже музыкальное сопровождение преимущественно обычная классика. Уютное кино! Из особенностей сюжета — стыковка возвышенных, но в то же время печальных фантастических сцен из 2046 года и гнетущего реализма 60-х. Приём почти стопроцентный для того, чтобы понравиться зрителю. Но лично для меня, увы, кроме общей эстетики, всего этого оказалось маловато. Фантастики тут хочется больше, а она преимущественно антинаучна, это даже и не фантастика вовсе, а притча из будущего, хотя основная идея фильма вкусная, оттого и хочется её большего раскрытия. Фильм, конечно же, о любви, точнее о невозможности достижения счастья в оной. Идея мне близка. Тут и Кар-Вай плавает в своей привычной воде. Может быть, если бы я в безысходной любви не поварился сам, фильм бы и произвёл гораздо большее впечатление, но мне после реального опыта хочется безысходности поглубже, а здесь любовь по-азиатски гипертрофирована и достигает в чём-то даже абсурда, полной иррациональности, в итоге и получается, что герои сами себя довольно глупо обрекают на несчастье, т. е. несовершенство мира и общества как проблема находит слабое отражение — тут больше личного, чем внешнего. Хотя Кар-Вай, конечно, играет в типично азиатский символизм, в очередной раз раскрывая свою излюбленную истину: человек сам враг своего счастья. Если вы это уловили, то вам, в принципе, уже и не важно, насколько реалистичны рассказанные автором фильма истории. Вы можете, либо соглашаться с ним, либо нет (но в этом случае понять вас будет сложно). Ну, и апофеоз — любовь героя к бездушному андроиду, который не хочет отвечать взаимностью, как символ вечной драмы «кого мы любим, с тем никогда не будем». Много говорят о том, в фильме режиссёр ещё и массово использовал штампы на самого же себя. Да, всё это или почти всё вы уже видели, если вы его фанат. Но будто бы и не хотят замечать некоторые, что тов. Кар-Вай тут не просто штампует прежние идеи, но и, возможно, впервые их жирно резюмирует каким-то финалом, хотя бы отчасти. Если раньше не всегда было понятно, ждёт ли главных героев светлое будущее (ведь есть же кто-то, кто до последнего верил в романтику), то теперь дан однозначный ответ: что упало, то пропало. Оттого это кино логически осмысленнее, чем пресловутый «Чунгкингский экспресс». Переживания глубже, картинка сочнее, меланхолия сильнее. По большому счёту, вся проблема восприятия фильма со стороны в том, что в озвученной тематике для самого Кар-Вая это всё ещё не точка, а лишь запятая, а когда будет окончательное резюме, наверное, не знает и он сам. Очень интересно и обилие нейтральных отзывов — вроде бы крутое кино, а чувства смешанные. 8 из 10

nosfery • 17 июля 2017 в 17:30

Созерцание и раздумье…

Фильм смотреть стоит. Но очень неспешно и вдумчиво. Не будет лишним и бокал вина. Кино смело можно считать «авторским», а значит понравится оно не всем. Картину можно назвать «созерцательной». Не нужно с самого начала пытаться понять смысл происходящего. Лучшая стратегия: наблюдение. Вашему вниманию предлагаются несколько героев, несколько историй и эпох. Каждая из историй — отрезок из жизни того или иного героя, с его воспоминаниями, чувствами и мыслями. Можно называть кинокартину фильмом — «рассуждение». Ведь основной акцент создатели сделали именно на них. Эмоции, вплетаемые в мысли, музыка, пробуждающая эмоции, мысли, которое зависают в невесомости. Очень необычное настроение у фильма. С каждой минутой ностальгия по произведениям Ремарка только усиливалась. Но если у Ремарка герои — типичные представители «потерянного поколения» в бесконечном поиске своего места в мире и смысла жизни, здесь они просто живут. Они стремятся жить и быть счастливыми, ищут будущее или прошлое, но принимают себя такими, какие они есть. Каждый из них стремится «поймать мгновение» в своей жизни, кто-то обращается к своему прошлому, другие живут настоящим и одним моментом, третьи смотрят с надеждой в будущее. И кажется, будто никогда не «поздно», что эти рамки каждый ставит себе сам, заключая себя в тюрьму из собственных мыслей и переживаний. Некоторая меланхолия, обличенная в философию пронизывает всю картину. А музыка только добавляет «специй» сюжету. Реальность и быт сталкиваются с иллюзиями, превращают окружающий мир в хаос, упорядоченный неспешной мыслью и рассуждениями как о вечном, так и о личном. Маленькие жизни в рамках маленьких миров каждого. Всякий, кто захочет посмотреть фильм, поймет его по-разному, ассоциируя страхи и переживания героев со своими собственными, проводя параллели и задумываясь о бытие в целом. Актеры прекрасно вжились в роли и создали неповторимые образы, неуловимые, в чем-то мимолетные, но безусловно «живые». И еще раз про музыку: она великолепна, пробуждает эмоции и держит в невесомости мысли.

cherocky • 10 июня 2016 в 20:52

Как с полки, жизнь мою достала И пыль обдула. Борис Пастернак Почему он всегда снимает один и тот же фильм? Примерно так звучал самый частый упрек Вонгу Карваю до выхода «2046». Менялись имена, названия, декорации, малозначительные сюжетные развилки, актеры красиво старели, понемногу старел и зритель, но казавшийся вечным карваевский инвариант пускал мироздание по новому кругу, и что-то среднее между желанием любить и желанием путешествовать (или это одно и тоже?) питало энергией каждую следующую картину. Нет, не кризис идей, не недостаток мастерства, скорее наказание — сизифов цикл или тысячелетний сон прокуратора о сияющей лунной дороге, на которую никак нельзя ступить. Наказание, знакомое каждому из нас — бродить по спиральному лабиринту чужих историй в поисках той, которую действительно можно прожить. «Трилогию любви» давно пора было заканчивать, а режиссер никак не мог взять себя в руки. Душевная горечь кристаллизовалась трогательным концептом 2046-го года: писатель-ловелас сочиняет роман, смешивая эротику с сентиментальной футуристикой, отправляя в будущее соседей (главным образом, конечно, соседок) из побуревшего от старости отеля; 2046 — точка, где время остановилось, где даже роботы умеют любить и плакать, где можно забыться и вернуть все, как было. Вопрос лишь в том, что делать с насущным шестидесятыми, с проклятым линейным временем. Оказывается, быть героем собственного романа может быть очень больно. Еще больнее снимать про это кино. Сладкая вонь дешевых сигарет, камера взмывает вверх под арию Casta diva, в баре шумно, дама в черном играет пиковый туз. В гостинице еще две женщины: первая горяча, как расплавленное лето, со второй нужно разговаривать глазами, она словно perola barroca, жемчужина неправильной формы. Где-то на задворках памяти, за кадром, последняя — главный герой искал ее в сухом золоте классической весны, выходя на балкон. Не нашел. Но это просто слова, феноменологические всполохи воспаленного ума, как можно верить писателю, у которого вместо сердца комок слежавшегося пепла? В кино все несколько сложнее, здесь есть его величество монтаж, он подчиняет себе историю, и гонконгский режиссер им прекрасно владеет. Главное верно расставить паузы, так из мертвой материи рождается магия. Карвай кромсает кадры: монорельсовый экспресс в предместья нирванической пустоты склеен с дверцей комнаты N2046, мужчина засыпает на плече у женщины, чуть позже она будет рыдать в одиночестве. Трудно разобрать, где мы находимся, но это не главное, ведь тасуя картинки, ломая нарратив, невозможно решить проблему времени. Оно разливается всюду, оно ускользает, оставляя фальшивые следы, как только пытаешься помыслить, что же такое «сейчас». Писатель не знает, как вернуть свое чувство, режиссер не знает, как показать ту боль, о которой снимали учителя — Антониони и Вендерс. Красная пустыня исчезла обжигающим миражом, унеся с собой последних экзистенциалистов. Остались только циники с саркастичными ухмылками и щеголеватыми усиками. Кажется, здесь есть какая-то несправедливость. И очень хочется спросить, почему мы не помним свое будущее? Если стрела времени полетит в обратную сторону, это будем уже не мы, и некому будет задать вопрос — так ответит вам Стивен Хокинг, самый великий физик современности. 2046-й год, где роботам, несомненно, снятся электроовцы, где башни влюблены в небо, а время больше не сдирает с пространства шкуру — каким бы прекрасным он ни был, неминуемо обернется для человечества Некрополем, Lacus Mortis. Именно поэтому оттуда никто не возвращался. А значит, все вопросы должны решиться сегодня. Писатель, безусловно, живет в мире ярлыков, но любит вовсе не Джульетту, не Амели, не femme fatale и не фрейдистский образ матери или еще черт знает что, не любит он и конкретную женщину. Женщина, мужчина, человек — этого слишком мало. Нужна целая вселенная, нужна лазоревая бесконечность, свернутая в одно мгновение, когда улыбка незнакомки блеснула на амальгаме в шумной духоте гонконгской гостиницы. Кино Карвая — всегда дискурс движения, поэтому придется бежать. Бежать по внутренней поверхности собственного сознания, бежать сквозь сигаретный дым, через бастионы неоновых лучей, мимо сверхсветовых колесниц и ангелоголовых андроидов, бежать на последнем издыхании, пока не кончились шестидесятые, пока не наступил 2046-й. Но куда? Гуссерль называл это место «одиночеством душевной жизни». Карвай использует метафору с выщербленным дуплом единственного дерева на забытой всеми горе. Только там мы можем услышать собственный голос. И тогда мир вдруг перестанет быть театром, где говорящие головы, глотая слезы, отыгрывают стародавние сюжеты, мир превратится в фабрику желаний, все точки станут линиями, все частицы процессами. Любовь не воспоминание и не рассказ, любовь — это творчество. Здесь и сейчас. В себе.

writer19 • 1 апреля 2016 в 12:10

Дрейфующие тени

У Вонга Кар-Вая всё живописно: влюблённость, прикосновение, разлука. Даже время — нещадное, неумолимое, неистовое — красиво ускользает с былыми грёзами, как поезд, мчащийся куда-то за горизонт, оставляя после себя пылинки воспоминаний, которых не сумели смыть непрекращающиеся дожди. Неторопливые ноты «Любовного настроения» перетекают в грустную, но в то же время утончённую музыку «2046», где главный герой, ранее наслаждавшийся настоящим и грезивший о будущем, теперь уже следует за прошлым, как непоседливый мальчишка, безуспешно гоняющийся за голубями, который непременно растеряется, если нагонит их, поскольку смысл непосредственно в бегстве, во временном отрыве от наскучивших реалий, тогда как прежняя тропа всегда будет ждать родного путника, хоть он и симультанно старается не выпасть из жизненного ритма. Публицист Чоу Мо-Ван, впрочем, давно не мальчишка, хотя когда-то по-юношески безоглядно влюбился в замужнюю женщину, которую не в силах отпустить спустя несколько лет, даже допуская мысль, что она его, возможно, никогда и не любила. После пребывания в Сингапуре, он вновь возвращается в Гонконг — город, наполненный ностальгией и осенней грустью, но вместе с тем шумный, бурлящий, головокружительный, где Чоу благодаря писательскому труду со временем становится успешным джентльменом. С прилизанной и гладко зачёсанной причёской, одетый в шикарный костюм, он галантен и тактичен — настоящий дамский угодник, прожигающий жизнь, словно на непрерывных вечеринках у Гэтсби. Обаятельный ловелас останавливается в отеле, где хочет снять комнату 2046, которая нуждается в ремонте, в связи с чем приходится селиться в соседний номер. Число желаемой комнаты напоминает ему о прошлом, к которому он инстинктивно тянется, а вследствие этого начинает писать фантастический роман, где люди с помощью безостановочного необычного поезда стремятся попасть в сокровенный 2046 год, чтобы вернуть утраченное. Говорят, там ничего не меняется, хотя никто не знает наверняка, так ли это, потому что уехавшие туда никогда не возвращаются. Кинолента гонконгского постановщика напоминает разбросанные части мозаики, что с трудом собираются в единое целое, однако каждый элемент, тем не менее, скрупулёзно прорисован, каждая деталь тонко очерчена. Получившаяся картина найдёт место среди утративших, обречённых, но по-прежнему продолжающих мечтать — страстно, неистово, пылко, даже если мечты разбились вдребезги, оставив пустоту. Не обретя покой в горестных реалиях, сочетающих подчас красочные очертания, Чоу Мо-Ван выстраивает иной мир, в надежде отыскать там свою прошлую любовь. Какая-то его часть невозвратимо удаляется туда, тогда как другая находит спасение в сексе, ищет в каждой встречной ту самую, пытается сложить её черты из разных женщин: движение губ, томность взгляда, грацию тела, нежность и изящество стиля. Но игра не вечна: новые женщины прельщают, искушают, совращают, но прежнее упоение не вызывают. Погружаясь в свою книгу, автор думает о том, что рассказывает о мужчинах и женщинах, ищущих любви, и готовых на всё, чтобы попасть в 2046 год, но на самом деле пишет о себе, о той, о них самих, которые не нашли счастья в тленном мире, но имеют шанс в футуристической подлунной. Смесь бульварной эротики и фантастики составляют также люди из реальной жизни: владелец отеля, всевозможные дамы, постояльцы номера 2046. Вставки из иллюзорного мира книги в фильме перемежаются со сценами из реальной жизни и воспоминаниями самого Чоу, голос за кадром же — дихотомия главного героя и персонажа романа, который съездил в заветный год, но единственный, кто предпочёл вернуться, так как желал измениться. Бегство в прошлое — лишь прикрытие слабости, эскапизм проявляет неспособность к рациональному принятию неминуемых перемен, тогда как возврат — факт неизбежности выбора между прошлым, будущим и настоящим. Фантастический антураж также обрамляет историю о метаниях одного мужчины между женщинами, и футуризм в фильме во многом декоративный, так как если убрать элементы будущего — в сухом остатке будет притча о муках любви. «В старину, когда у людей были секреты, которыми они не хотели делиться, они взбирались на гору, находили дерево, делали в нём дупло и нашёптывали свой секрет дереву…» Фразу, произнесённую в «Любовном настроении», Кар-Вай повторяет в «2046» чуть ли не в каждом кадре, как мантру, подразумевая её также в разных подтекстах — и в затворничестве персонажей, и в уходе в ирреальный мир. Платоническая любовь из предыдущей картины перетекает в плотскую, а после в умирающую в неоновом свете, между мужчиной и женщиной-андроид. Мир будущего — место грёз, снов, роботов, симулякров — исход неутолённости и олицетворение заката человечества. Автор исступлённо разливается мыслью по страницам книг, но прошлое уже давно обратилось в прах времени, а поезд будущего метафорически несётся в тягостную бесконечность с оставшимися живыми людьми, тогда как андроиды на борту заменяют истинную сущность человека — когда не в кого влюбляться, а механическое тепло способно заменить плотское. С помощью футуристического мира режиссёр оттеняет погружение героев в себя, пресловутый поиск истоков бытия на фоне любовных ощущений, когда чувствам не приходится доверять ввиду их рефлекторной борьбы от отчаяния и одиночества, когда овладевает усталость и всё кругом начинает обременять, когда смешно, но улыбка медленно появляется на лице, когда хочется плакать, но слёзы текут лишь на следующий день. Каждый кадр у Вонга Кар-Вая нарочито эротичен, даже если приходится не мять простыни, а просто прикасаться друг к другу или молча смотреть в глаза. Влюблённость уходит и люди начинают одалживать друг друга, строить отношения, но обманываются в ожиданиях, проходя этот измученный круг вновь и вновь. Время само по себе становится наказанием: прошлое в будущем, будущее в прошлом — оксюморон. Единственное, что постоянно — чувство одиночества, с которым герои как островки в океане пустоты, как микрочастицы во время броуновского движения, как силуэты в театре теней. И «2046» — это не столь проза об утраченной любви или утопия о возможном счастье, сколь изречение о неумолимом чувстве пустоты, что отчаянно пытаемся заполнить, одалживая друг друга, чтобы затем на мгновенье раствориться. Как сладкие воспоминания прошлого растворяются в густом сигаретном дыме…

taipan_poison • 21 января 2015 в 13:32

В конце шестидесятых Чоу (Тони Люн), светский журналист с набриолиненным пробором и усиками Ретта Батлера, возвращается из Сингапура в Гонконг. Герой уезжал, чтобы попытаться нагнать ускользающие фантомы прошлого, но квест окончился карточным столом и новой душевной раной. В отеле он просит 2046-й номер, как мы помним, в фильме «Любовное настроение» ставший недолгим пристанищем для двух заблудившихся душ. Но теперь это мистическое пространство гармонии недоступно для героя (причины трагичны), остается довольствоваться смежным, с цифрой семь. В него журналист будет просто водить случайных девиц, а с постоялицами 2046-го завязывать отношения разной степени доверительности. Сперва это будет младшая дочь хозяина, безуспешно пытающаяся флиртовать… Затем своенравная девица в платье ципао (Чжан Цзыи). Профессия ее не озвучена, но герой будет упорно платить 10$ за каждый секс, чтоб не привязывалась… Потом ее сменит старшая дочь хозяина (Фэй Вонг), которая будет помогать Чоу с редактурой, а он ей — переправлять корреспонденцию от кавалера-японца в обход папы, ненавидящего все японское… Девушек вокруг героя много, но фантомы прошлого, как водится, ярче и интереснее. В этой картине, завершающей трилогию, начатую «Дикими днями», Вонг Карвай продолжает исследовать человеческие воспоминания и материю времени как таковую. Наглядно развивает мысль из «Любовного настроения»: прошлое можно увидеть, но до него нельзя дотронуться. Но настоящее — еще более эфемерно и мимолетно. Поэтому герой пытается искать ответы в будущем. Сперва ради денег, а затем чтобы избавиться от ремарковской безысходности, Чоу пишет футуристический роман, в котором таинственный поезд возвращается из некоей условной точки 2046, куда принято сбегать от дурных воспоминаний и разбитого сердца. Единственный его пассажир, лохматый рыжий японец (Такуя Кимура), ждет ответа от проводницы-андроида (Фэй Вонг), в которую имел неосторожность влюбиться, проезжая через самые холодные сектора пути 1224—1225 — авторский намек на Рождество, которое у него всякий раз не задается. Механическая красавица молчит, но герой знает, что андроиды иногда подтормаживают, поэтому ждет-ждет-ждет… пока не понимает, что просто-напросто его чувства не взаимны. То же самое происходит и с писателем, который опять остается один. Лица женщин из прошлого сменяют друг друга, но крепче всего врезалась в память дама из Сингапура (Гун Ли), которая помогла Чоу отыграться в казино, чтоб хватило на билет в один конец — черная перчатка, изгиб бедра в вырезе платья… Он звал ее с собой, но она вытащила туз, а он валета. Время закручивается по спирали и отражается в деталях, уходит в темную даль неоновыми линиями, мерцает осыпавшимися блестками в бокале, серебрится на соболином манто под пьяной щекой, поблескивает лаком ногтей женской ножки поверх смятых простыней… Флешбеки и флешфорварды накладываются один на другой, но как сложно найти тут макгаффин, так же сложно сойти с фантастического поезда или съехать из комнаты 2047. Помочь тут могут разве что перьевая ручка и чистые листы бумаги. Как альтернатива дуплу из древней легенды, пересказываемой и писателем, и его героем. Негромко высказаться в пустоту и накрепко запечатать ее глиной. И попробовать жить дальше.

Si-Demon • 19 марта 2014 в 01:11

Почему ты покинул 2046?

В своей картине «2046» Вонг Кар-Вай умело переплетает трогательную мелодраму с фантастической метафорой. Как и прежде, в ней присутствует несколько сюжетных линий. Это, своего рода, визитная карточка режиссёра. Центральным персонажем фильма является герой предыдущей работы Кар-Вая — «Любовное настроение» — писатель Чоу Мо-ван. Чоу, как он сам считает, пишет футуристический роман, но на самом деле безнадёжно застрял в своём собственном прошлом. Сам того не замечая, он заменяет главного героя романа самим собой, а все события, просходящие с ним в реальности, находят своё отражение и в книге. Как результат — плавные переходы из повествования в жизнь. Так зоны 12—24 и 12—25, в которых вечные проблемы с отоплением, превращаются в канун Рождества, когда людям особенно нужно тепло человеческое, а его робот-проводница загадочного поезда в будущее, то есть коллега-писательница, уезжает за своим счастьем в Японию. Очевидно, что для Чоу — это переломный момент в жизни: хотя он всё ещё в плену своих старых чувств, он уже почти готов двинуться дальше. Почти готов, но пока что по-прежднему живёт в 2046 комнате. Отсюда и весьма предсказуемый исход его новых страстных отношений с красавицей-соседкой. По той же причине он постепенно осознаёт, почему и испытывает такую симпатию к девушке-шулеру, так похожей на его бывшую любовь. Так почему же он покинул 2046? Быть может, потому что понял: в отчаянной попытке вернуть прошлое так легко потерять настоящее.

cyberlaw • 28 января 2014 в 12:54

2047

Не думаю, что Вонг Кар-Вай когда-то признается, что является поклонником творчества Милтона Эриксона, но трансовая метафоричность многих его фильмов мне представляется очевидной. В «2046» он в очередной раз сумел перенести на киноэкран методологию «тройной спирали» Эриксона, завораживая зрителя совершенной формой с вкраплениями слов мудрости. Разве не поэтичны эти слова? А подобным соцветием букв просто пронизан фильм. Шесть лет назад сквозь мою душу прошла радуга. Она всё ещё там, словно пламя, горящее внутри меня. Каковы твои чувства ко мне? Они похожи на радугу после дождя? Или радуга давно погасла? Напиши. Я жду твоего ответа. Я его очень жду Как это часто бывает в фильмах Кар-Вая, сюжет не играет главенствующего значения. Мы оказываемся одновременно в нескольких измерениях — прошлого, будущего и придуманного. Герой вспоминает своих женщин, придумывает фантастический роман о любви и стремится смириться со страданиями одиночества. Он не стремится давать оценок каждому из романов, зациклившись лишь на героине Чжан Цзыи, с которой как-то совсем неловко все не сложилось. Вроде все было, а потом в одно мгновение. Потеря. Остается лишь воображать, как она холодна подобно андроиду со своим японским мужем. Пардон. А может, это наш герой старается придать тепла холодным «бабароботам». Может его аллюзия про любовь с андроидом не более, чем отражение собственной жизни? В этой бесконечной печали он вроде встречает ту самую, которая готова рисковать ради него. Да и дает, больше чем берет. Но и героиню Гун Ли, он не может удерживать. Все это проносится перед ним по пути в 2046. Место, откуда не возвращаются. Кстати, в 2046 году самому Вонгу Кар-Ваю будет 88 лет. По мне, так фильм стилистически располагается между «Казановой Феллини» и «Любовным настроением». Феерические начало и конец вводят в классический транс, завораживают и нейтрализуют вялотекущее и скучноватое тельце картины. Наверное, добавь Кар-Вай фильму немного лаконичности, получился бы величайший шедевр на все времена. А так вышло весьма неплохо, но где-то вблизи с гениальным. Хотя, возможно все дело в некотором разочаровании характером главного героя, который вместо того, чтобы что-то сделать и существенно изменить свою жизнь. Просто пребывает в состоянии любовного экстаза, подпитываясь за счет болевых ощущений и не замечая окружающего. Неспроста ведь героиня Гун Ли тут получилась самой точной. Она будто мистический идеал, появившийся ниоткуда как награда за муки, немного растерявшийся оттого, что его совсем не заметили. 9 из 10

Saffron Burrows • 14 ноября 2013 в 21:57

2 0 4 6

Вонг Кар-Вай снимает свое кино со своей атмосферой и драматическими историями, и лично мне очень нравятся работы этого неординарного и талантливого режиссера. Его фильмы наполнены глубокомыслием и печалью, и они совсем непросты, и в каждом из них хранится своя история, своя боль, и своя красивая, но драматическая история любви. Мне очень нравится его фильмы «Любовное настроение», поэтому «2046» — кино, которое я не мог не посмотреть. В этой драме мы видим героя, который был в «Любовном настроение», и теперь он пишет книгу с таинственным и оригинальным сюжетом о загадочном поезде, и его герои оживают. Мы видим, что в его жизни появляются новые женщины, но он не может с ними долго быть, ведь его сердце осталось с героиней из фильма «Любовное настроение», и он имеет любовные отношения с очень красивой женщиной, и она влюбляется в него, но он вскоре уходит, и мы видим драму, которую нам так своеобразно и оригинально преподнес Вонг Кар-Вай. Тони Люн Чу Вай является любимым актером режиссера, и он часто снимается в лучших фильмах Вонга Кар-Вая, и в этой драме он играл как всегда талантливо, и его герой весьма противоречив и является сложной ролью, но Тони Люн Чу Вай справился с ней шикарно. Он обаятельный мужчина и интересный актер. Мне нравятся его взгляд: в нем столько печали и глубокомыслия, что делает его моим любимым китайским актером. Сердцем и душой этой драмы была Чжан Цзыи. Она невероятно сильная и глубокая актриса, которая может сыграть абсолютно любую роль, и в этом фильме мы видим ее красивую и роковую героиню. Чжан Цзыи является самой яркой и любимой моей китайской актрисой, и ее дуэт с Тони Люн Чу Вай мне очень понравился в этом фильме. Так же было приятно увидеть в этом кино Гун Ли и Фэй Вонг. Они обе мне нравятся, и я люблю фильмы с их участием. «2046» — чувственная фантастическая драма с элементами мелодрамы и фэнтези, которая ни на что не похожа, и поэтому она несомненно имеет кинематографическую ценность. Это кино уносит в невероятно чувственную и глубокую историю, оторваться от которой не возможно, и мир, придуманный Вонгом Кар-Ваем чарует и покоряет воображение. Я считаю этот фильм отличным и весьма оригинальным, и не посмотреть его означает, потерять действительно многое. Но эта драма не для всех, она для тех, кто может все прочувствовать при просмотре и понять сложные персонажи героев. Хотелось заметить, что музыка в этом фильме была шикарная, и мне она очень понравилась. «2046» — нечто чистое и гипнотическое, чего Вы раньше нигде и никогда не видели, и это кино я люблю и считаю, что оно получилось прекрасным. Браво Вонг Кар-Вай! 9 из 10

Platonova • 27 сентября 2013 в 21:48

Начну с того, что Вонг Кар-Вай один из моих любимых режиссеров. В его работах меняются лица, сюжет, но в то же время им присуща одна, ни с чем не сравнимая атмосфера, которая и цепляет. И они все прекрасны, каждая отдельно взятая работа как произведение искусства. В «2046» уже нет той невинности «Любовного настроения», весь фильм полон тоски, эротизма, какой-то ненаправленной страсти и ностальгии. Главный герой вызывает уже не те чувства, которые просыпались при просмотре его предыдущей большой работы. Но при всем при этом, это два разных по стилю и настроению произведения… Тут тот же неуловимый режиссерский стиль, сигаретный дым, прекрасные женщины и футуристический пейзаж на неоновом бэкграунде. Все два часа можно любоваться и любоваться. Конечно, нельзя не сказать «Браво!» Кристоферу Дойлу, этот творческий союз — один из самых удачных и самобытных в кинематографе. Многие из нас живут воспоминаниями, так и Чоу пишет роман о будущем, при этом все чаще окунаясь в воспоминания о прошлом. Красотка из соседнего номера, не менее прекрасная дочь хозяина гостиницы, изящная подруга с именем любимой… вокруг него столько женщин, но Чоу погряз в прошлом, пытаясь найти в каждой отражение той, которую когда-то любил. Да, любовь требует правильного момента, но живя прошлом, далеко не уедешь, разве что на поезде в 2046-ой… Впечатления от работы в целом очень сумбурные. С одной стороны, «2046» занимает особое место в моем сердце. Фильм снят очень красиво, очень стильно. Тут и грусть, и эротизм, и сладость вперемешку с горечью, завораживающие андроиды и все то же неизменное кар-ваевское настроение.. Не могу не отметить, как приятно было смотреть на Фэй Вонг — она воистину фея! С другой стороны, более ранние работы режиссера, еще не познавшего вкуса коммерческой славы, ничуть не уступают этому красивому и стильному фильму. Просто там нет ничего лишнего. Создается такое впечатление, что Кар-Вай несколько потерялся. Но.. «2046» таки замечательный! Это не тот фильм, который должен посмотреть каждый, просто потому, что искусство не рассчитано на всех. Но ценители прекрасного мимо точно не пройдут!

льюис • 12 сентября 2013 в 21:07

На территории личного пространства

Спрятавшись за новомодными гаджетами, погрязнув в виртуальной паутине, современный homo sapiens чувствует себя востребованным, нужным. Но это не более чем приятное, льстящее самолюбию заблуждение. Вонг Кар-Вай расправляется с ним столь же легко, как ребёнок, сдувающий с молока надоевшую пенку. Человек в его фильмах всегда одинок. Одинок фатально и тотально. Он может прибегать к самым изощрённым уловкам, но всё равно не в силах избавиться от одиночества. Это мечта из разряда практически неосуществимых. Скажем, как полёт на Марс. …В «2046», как в остальных своих лентах, гонконгский режиссёр сплетает в единое целое несколько историй. Они то идут параллельно, то пересекаются, чтобы затем стремительно разойтись по разным траекториям навсегда. В центре прихотливого сюжетного калейдоскопа — журналист Чоу: ироничный взгляд умных глаз, манеры денди, улыбка плейбоя. Этот занимательный парень с одинаковой легкостью пишет заметки на злобу дня и бульварный роман, пропитанный токами эротики. Благо, в прототипах для персонажей нет недостатка. Вот же они, только руку протяни — женщины, живущие с ним по соседству в дешёвом отеле. По правде говоря, здесь и ступить-то некуда — тут же наткнёшься на осколки чьей-то разбитой судьбы. В обшарпанных стенах звучат, то угасая, то снова набирая силу, голоса прекрасных, но не очень-то счастливых квартиранток третьесортного пристанища. До хруста тонких пальчиков сжимая руки, плачет навзрыд нежная и хрупкая Бай Линг. Тщетны её попытки удержать того, кто хочет уйти навсегда, растворившись в темноте улиц. Решительная Лу-Лу, сама не замечая этого, идёт по самому краешку. За следующим поворотом её ждёт смерть, цинично надевшая маску ревнивца-возлюбленного. И только большеглазая мисс Вонг, задавленная деспотизмом не очень-то умного папаши, всё-таки сможет вырваться из железных тисков предопределённости. Каждая из этих азиатских красавиц оставит след в жизни Чоу. Но ни одна не задержится надолго. Он сам не впустит их в свою судьбу, предусмотрительно и плотно прикрыв дверь. Ему нужна только одна женщина. Та, что из его прошлого, до краёв полного недосказанности. Он даже не знает: любила ли она его, но это, по большому счёту, тоже неважно. Главное — именно с ней он связан крепко-накрепко. Её черты ищет во всех женщинах, снедаемый тоской по утраченному… Свои истории Кар-Вай преподносит нам буквально на блюдечке. Он принуждает не только вдумываться в их смысл, но и вглядываться в каждого из персонажей. Так пристально, словно сквозь замочную скважину или через щёлочку в двери. Не только, когда они переживают нечто особенное, но и в самые тривиальные моменты: когда курят, разговаривают по телефону, читают книги или даже спят. Мы внимательно прислушиваемся и к их монологам, сбивчивым и порой даже бессвязным. Ведь герои не проговаривают их, а, скорее, думают. И это ещё один шажок на заповедную территорию личного пространства. Режиссёр акцентирует внимание на деталях, которые очень значимы, но в обычной жизни так и норовят выскользнуть из поля зрения. Частенько он обрезает картинку в кадре, выносит что-то неважное за скобки. Мир «2046» прихотлив и живёт по собственным законам. Кар-Вай меняет не только пространство. С такой же поразительной лёгкостью он манипулирует со временем. Субъективность восприятия секунд и минут в этом фильме выражена очень чётко. Режиссёр то сжимает время по максимуму, то растягивает до бесконечности. Эти эксперименты, начатые в «Любовном настроении», и здесь смотрятся органично, ничуть не напрягая зрителей. Свои истории герои проживают в разных временных отрезках. При этом Кар-Вай одинаково уверенно чувствует себя, отражая на экране и свои любимые шестидесятые, и, рисуя футуристические, отливающие неоном картины из того самого 2046 года, в котором происходит действие романа мистера Чоу. Разве что прошлое он показывает всё-таки с большей трепетностью (все мы родом из детства), придавая обыденному поистине поэтическое звучание. Да и ритмы большого города он ловит так, что позавидовать впору. Дым сигарет, огни ночных улиц, громады домов в предрассветных сумерках — всё это создаёт неуловимую атмосферу, которую так сложно передать словами. Неверных нот здесь нет. Вероятно, во многом ещё и потому, что Кар-Вай — творец интуитивного склада. Замысел для него не является чем-то фундаментальным и незыблемым. Поэтому и сценарий чаще всего — в голове, не на бумаге. Есть лишь определённая идея, которая обрастает подробностями по мере работы. А, значит, почувствовав фальшь, можно искоренить её, чтобы она не просочилась на экран. .. Пожалуй, всех героев фильма объединяет одно — они фанатично пытаются избавиться от разъедающего души одиночества. Кар-Вай словно сдирает с человека всё внешнее, наносное, его прочную и носкую шкурку. Показывает беззащитную, ранимую душу и неизбывную потребность в любви. Ради призрачной надежды на счастье люди готовы на всё: даже навсегда застрять в прошлом. Но этот путь ведёт в тупик. Пусть будущее туманно и непонятно, всё равно надо сделать первый шаг к новой жизни. Это шанс если не обрести счастье, то хотя бы разобраться в себе.

Малов-кино • 2 сентября 2012 в 21:37

Когда высохнут слёзы

Вторая половина 1960-х. Пережив тайную любовную связь с замужней соседкой, писатель Чоу Мо-ван, измученный страданиями безответного влечения, «приходит в себя» лишь через несколько лет. Сохраняя в глубине души надежду снова пережить настоящее чувство, он вместе с тем начинает вести себя как «штатный плейбой»: с цинизмом и ухмылкой коварного соблазнителя разбивает женские сердца. Теперь даже самые серьезные отношения не длятся у него дольше одной ночи. При этом Чоу пестует свою печаль, лелеет меланхолию, поважает скуку, ибо они важны ему с профессиональной точки зрения. Ибо Чоу пишет фантастический роман, в котором некий таинственный поезд мчится в далекий 2046-й год, именно тогда после полувекового пребывания в статусе особого административного района, последовавшего за годами Британского правления, Гонконг окончательно присоединится к Китаю; и тогда разделенные границами влюбленные, наконец-то, воссоединятся. Вызывая духов из футуристического XXI века, Чоу, между тем, живет воспоминаниями о прошлом: мысли его постоянно переносятся в 1966-й год — в гостиничный номер 2046… Формально этот фильм является продолжением «Любовного настроения». Но если там весь шарм заключался в обещании и невысказанных чувствах, то на этот раз мы застаем героя уже в момент пресыщения плотской любовью, которую Кар-вай так и не допустил в кадр четыре года назад, посчитав тогда секс излишним. Новая история о мимолетности любви, изредка перебиваемая конструктивистскими фантазиями в стиле анимации Миядзаки, по большей части «ретроспектирует» зрителя во вторую половину 1960-х, во времена, когда воздух был еще чистым, а секс уже стал грязным. Самые красивые китайские актрисы (даже Чжан Зийи — самая лопоухая из всех современных звезд — смотрится здесь эталоном красоты) — с томными взглядами, манящими и одновременно отвергающими, но всегда полными неизъяснимой тоски, окончательно лишают французское кино его главного качества — меланхолии. Бессвязно разворачивающиеся события напоминают оперную постановку. Оперная условность (и в этой связи фильму не помешало бы либретто) — признак дорогостоящего мега-проекта (над которым только операторами работали три человека), соединившим концептуальную игру в цифры (в духе Годара) и роскошное ретро на мотивы некоммуникабельности, «воспетой» Антониони как раз в 1960-х. Герой рыщет в поисках потерянного рая в лабиринтах памяти и воображения: персонажи собственной судьбы перемещаются на страницы его футуристического романа, начиная играть несвойственные им роли. Длительные экскурсы в прошлое хаотично перебиваются короткими футуристическими вклейками. Не исключено, что Кар-вай так и не определился с концепцией и фабулой, о которой весьма затруднительно говорить. История пропускается через сознание как вода проходит сквозь пальцы — почти не задевая эмоций. Сюжетная рыхлость приводит к отрывистости повествования, будто распадающегося на отдельные новеллы. «С любовью надо угадать вовремя», — именно так звучит одна из фраз картины. То же можно сказать и про сам фильм, который терпеливо ждали 4 года. Он долго вынашивался, отрывисто снимался и стремительно монтировался: нужно было успеть к началу каннского фестиваля. Похоже, в данном случае оправдалась теория о том, что любая затяжка или отсрочка в кинопроизводстве может быть смерти подобна, так как интерес режиссера к фильму зачастую может пропасть еще до начала съемок. Многократно проиграв историю в голове, он становится равнодушным к замыслу, который уже с холодным сердцем вынужден доводить до конца, отрабатывая взятые на себя обязательства. Достигнув «финансового могущества», Кар-вай начал делать дорогостоящее кино, может быть и не отвечающее его личным пристрастиям. Если раньше он довольствовался бедными комнатушками, двумя-тремя героями и большим количеством сигаретного дыма, создававшего нужную атмосферу, то теперь в богатстве красок его нового фильма, в красивейших картинках, в образцовых мизансценах и позах, словно скопированных с классических полотен, так и не проявились живые чувства, которые бы волновали, как раньше. После «Любовного настроения» Кар-вай стал «академиком кино». Если прежде каждая его мелодрама трогала так, как будто это была твоя личная история, то на этот раз проблема идентификации и сопереживания героям стала едва ли не самой главной. Это можно сравнить с жалостливой мелодией, исполненной бедным музыкантом на улице: в таком виде она может произвести куда большее впечатление, нежели в концертном зале.

Рогнеда • 24 августа 2012 в 23:43

Мир вязкого цветного времени

Позвольте вам рассказать о другом мире. Это мир под номером 2046 — особое измерение, в котором причудливым образом преломляется наша реальность. Интернационализированная жизнь мегаполисов, в которых практически невозможно физически остаться наедине c самим собой и в тоже время трудно преодолеть внутреннюю духовную изоляцию. В 2046 прошлое, настоящее и будущее так тесно взаимосвязаны между собой, что очень сложно отделить одно от другого. Воспоминания перетекают в мечты, мечты в фантазии о будущем, будущее стремится стать настоящим и иногда, в исключительных случаях, ему это даже удаётся. Прошлое — это Гонконг начала 60-х, время, когда господин Чжоу встретил свою единственную и неповторимую женщину. Он держал её за руку, но видимо недостаточно крепко, так что рука смогла выскользнуть и превратиться в незабываемое мучительное воспоминание, омытое скупыми слезами и поведанное неведомому дереву где-то в далёкой Камбодже. Настоящее — это Гонконг конца 60-х и номер в третьесортной гостинице с обшарпанными стенами и табличкой «2046» на двери. В этом номере господин Чжоу одалживает себя на время разным женщинам, стараясь заполнить пустоту своего внутреннего мира. В каждой из них он пытается увидеть что-то от той самой, единственной и неповторимой, навсегда затерявшейся где-то в прошлом. Будущее — это год 2046 и поезд, мчащийся по бесконечным мегаполисам, освещённым множеством неоновых огней, сливающихся на скорости в сплошные полосы призрачного света. В 2046-м время не течёт и ничего не меняется. В этом поезде едут те, кто стремится вернуть себе утраченное прошлое, потому что одинаково плохо встретить своего человека или слишком рано, или слишком поздно. В ирреальном мире и время особое. Оно очень вязкое и способно как замедляться, так и ускоряться до яростного темпа. Мгновение может застыть во всей красе своей неподвижности, может растянуться, приобретя плавное, как бы вальсирующее движение, а может развить чудовищную скорость, когда за одну секунду пролетают сотни часов. Оно способно даже пойти вспять или, вдруг, резко забежав вперёд, вернуться на исходную позицию. Жизнь движется по спирали и каждый новый виток в чём-то повторяет предыдущий, но стать его точной копией не в силах. В мире 2046 время окрашено в яркие цвета, и потому видимо и осязаемо. Причём краски не ограничены формой предмета, но обладают полной свободой движения и сочетания. Они окутывают людей, словно облако из иллюзий и фантазий, точно так же как сигаретный дым, что, расползаясь в замкнутом пространстве, застилает свет и погружает комнату в бархатистый сумрак. Краски пропитаны запахами, едкими удушающими ароматами. Так пахнут номера в третьесортной гостинице, в которой остановился господин Чжоу в своём бесконечном поиске утраченных мгновений и самого себя, потерянного в прошлом. Как цветок, он всё тянется к свету, а потом отцветает, так и не найдя того, что так страстно жаждал. «И какой же во всём этом смысл?» — спросите вы. А вот какой. Всё, что стало воспоминанием, перестаёт существовать для настоящего. Прошлое можно лишь смутно увидеть сквозь запотевшее стекло памяти, но его нельзя коснуться. Человек не должен уподобляться безногой птице, садящейся на землю только перед своей смертью. А если не обращать внимания на отказ любимого человека, то остаётся шанс получить то, чего добиваешься. 9 из 10

ТруБлад • 24 августа 2012 в 10:58

К югу от границы, на запад от солнца

Бесконечно счастливы те, кто умеет прощать и забывать, во второй, в третий и в десятый раз влюбляться как впервые, не обременяя постель новой женщины призраками старых подружек. Счастливы люди, чье прошлое не мешает им творить будущее. А для всех остальных есть дешевые номера в старых мотелях, суррогаты чувств и 2046 год — точка невозврата, где останавливается время, стирается память, где есть лишь холодный неоновый свет и бесконечный поезд, везущий своих пассажиров в никуда. История мужчины и женщины — это всегда драма. Это эротизм хрупкой обнаженной шеи, обреченность катящейся по щеке слезы, иллюзорность истончающегося сигаретного дыма, жестокость высказанных фраз и нежность, вдребезги разбивающаяся о непонимание. Не страшно, если двое любят друг друга, но судьба ставит между ними препятствия. Их можно преодолеть, если знаешь, что это не впустую, и что тебя ждут, будут ждать вечно. Куда страшнее любить, и натыкаться на отстраненное равнодушие. Страшно, когда чувства другого человека умещаются в маленькой жестяной коробке под кроватью, и их едва хватает на то, чтобы рассчитаться за скромный ужин. Даже с учетом инфляции. Вонг Кар Вай подчеркнуто эротичен в каждом кадре, но вся эта эротика растворяется без следа. Кто-то не нужен тебе, кому-то не нужен ты. Паззл никак не складывается. В механизме, который сводит людей, что-то безнадежно сломалось. Мы одалживаем себя друг другу на время, влюбляемся, разочаровываемся, ищем в новых лицах старые черты, и обманываем себя, находя их. Мы проходили этот круг заблуждения раньше, проходим сейчас, и будем проходить в будущем. Так будет до тех пор, пока не наступит метафорический 2046 год, и не случится конец света, который, впрочем, никто и не заметит, так как не будет больше ни времени, ни памяти, останутся лишь тени, на секунду проявляющиеся в безжизненном неоновом свете, для того, чтобы через секунду раствориться навсегда.

kuprumgenii • 9 мая 2012 в 23:53

Второй день нахожусь под впечатлением от этого сочного по содержанию фильма… Картина цепляет с первых кадров и держит до самого финала… понять увиденное мне помог мой муж… наверное, мужской хронографический стиль Карваевского изложения… прозрачно простой для мужского восприятия… и как оказалось «закрученный в несколько пестрых оберточных подарочных бумажек» сюжет для женского восприятия. Главный герой Чоу Мо-Ван путешествует в фантастическом поезде, исследуя насыщенный любовными перипетиями, условный промежуток своей жизни от 20 до 46 лет. 2046-это поезд, который устремлён в прошлое… Филигранное сочетание чувственных воспоминаний молодости и рациональный анализ зрелого мужчины! Каждое воспоминание-это откровение, тайна, рассказанное зрителю, словно «прошептанное в ямку дерева и замазанное глиной от посторонних глаз». Под волшебную музыку Шигеру Умебаяши, зритель смакует кадр за кадром этой интригующей историей … завораживает даже сигаретный дым, облаками растворяющийся в воздухе… рассказывает зрителю о мечтах… особенно хороши кадры с фигурами главных героев на крыше гостиницы. Чоу Мо-Ван делает для себя открытия. Открытия, которые делает каждый человек. Открытия, приходящие с опытом… в этих непростых взаимоотношениях с противоположным полом: «С любовью нужно угадать во время. Плохо, когда находишь своего человека слишком рано, или слишком поздно. Живя я в другое время, или в другом месте. У моей истории мог быть совсем другой конец». «…теперь мне кажется, что те слова предназначались мне самому… в любви подмена невозможна…я хотел испытать то, что чувствовал к другой…. Я этого не понимал, а она поняла». «Помнишь, однажды ты меня спросила, есть ли то, чего я никогда не одолжу … я много об этом думал, и знаю теперь, что есть одна вещь, которую я никогда не дам взаймы (Любовь)». Поэтичное письмо влюбленного мужчины, который жаждет встречи и взаимности. «Давай еще раз увидимся… и если ты уверенна, что нам надо расстаться- честно скажи мне. Шесть лет назад, сквозь мою душу прошла радуга, она все еще там, словно пламя горящее внутри меня. Каковы твои чувства ко мне? Они похожи на радугу после дождя?… или радуга давно погасла? Напиши, я жду твоего ответа, я его очень жду». Какая женщина не ответит на такое письмо?! Чоу Мо-Ван разобрался в себе, написав роман 2046… оказался один в автомобиле, в черно-белом кадре. Реальность такова, что он пока один, в то время как в нем созрело желание полюбить самому и быть любимым. Чоу Мо-Ван готов к новой встречи. 10 из 10