Добавить в списки
Небо над Берлином 2
16
0
0
В приложении удобнее
Windows 64bit
Mac 64bit
Android- 18 мая 1993
Имея столь поэтичный слоган, вполне соответствующий творческому гению Вима Вендерса, крайне странно, после просмотра сего кинофильма, осознавать его несоответствие тому, что ожидает увидеть зритель, прочтя название, опять же, слоган, краткое описание и вместе с тем вспомнив, какие произведения обычно творил постановщик до сего фильма. Данную ленту нельзя назвать однозначно плохой — это не тот случай. Она, скорее, несбалансированна. Автор будто бы не знал, какую историю именно хочет рассказать, на каких моментах и структурных составляющих акцентировать внимание зрителя. Он, прибегая вновь к особенностям немецкого экспрессионизма, демонстрирует глубинные, многогранные рефлексии вначале, которые вкупе с мастерской, куда более выразительной, нежели в первом фильме, музыкой Лорана Петигана и Грэма Ревелла, обещают нечто запоминающееся, нечто, что, возможно, своим размахом тем для обозрения, ситуативным разнообразием, сюжетом истории и конечным выводом сумеет превзойти ленту 1987-го года. Но, как становится понятно со второй половины фильма, все обещания — лишь пустой звук, который сам себе выдумал зритель и в котором он сам же разочаровался. Однако смысл остаётся прежним: первоначальная направленность, как стилистическая, так и смысловая, фильма почти абсолютно не соответсвует той канонаде шпионских и криминальных историй, которые берут своё начало примерно с того момента, как герой Отто Зандера (Кассиэль), подобно персонажу Бруно Ганца (Дамиэлю), приходит в мир людей. И вот уже этот момент сомнителен, ибо ранее сообщалось, что этого он хочет, однако ему не хватает решимости. А здесь появляется соответствующая мотивация, но результатом своих явно случайных действий пришелец удивлён, о чем сообщает его мимика, его диалоги. Но это — момент именно как сомнительный, так и спорный, ибо в нем можно увидеть и строго противоположной направленности настрой и оценку ситуации. Однако это — именно начальная точка. Вереница куда более пространных происшествий разворачивается после, притом разворачивается по принципам раскрытия сюжетов блокбастеров Голливуда. А именно, например: персонажи и их мотивация толком не объясняется, от чего особенно страдает герой Уиллема Дефо (Эмит Флести), который пусть и блистает своей харизмой, все равно оставляет открытыми к своему персонажу множество и множество вопросов, не формируя четкого характера по классической системе решений и выборов. То есть он сперва хочет одного и соответствует в поведении своему желанию, однако конкретно оно не обоснованно, а в конце и вовсе уступает иному хотению, которое на фоне прошлого выглядит абсолютно странным и глупым. Вместе с тем глупым кажется и поведение множества личностей картины, которые в нестандартных ситуациях, но все же реально возможных, ведут себя также нестандартно, но вместе с тем глупо, нереалистично и потому смешно: соприкасая в таких моментах свою первичную стилистику повествования со стилистикой, не свойственной себе, Вим Вендерс формирует рудиментарного монстра Франкенштейна на почве кинематографа, который, как и образ фантазии Мэри Шэлли, обладая немалым уродством, не обделён и некоторой положительной составляющей. Тут снова стоит упомянуть музыку Лорана Петигана и Грэма Ревелла, прекрасную операторскую работу Юргена Юргеса, визуальное оформление картины, в котором уже с первой киноленты прослеживается некоторая дань почтения от Вима Вендерса к Андрею Тарковскому и его «Сталкеру» 79-го года, философские рассуждения о жизни и её ценности, об единстве людей друг с другом как второстепенном и единстве человека с самим собой как основным фундаментом мировой гармонии. За этим, в мастерском обрамлении автора, приятно и интересно наблюдать, в это занимательно вникать, побуждая к размышлениям самого себя. К сожалению, увеличение динамки и аляповатости действа этому вредит, в конечном итоге формируя из чувств странный ком противоречий. Эта история, что благо, абстрагирует себя от фильма 1987-го года, таким образом окончательно утверждая, что «Небо над Берлином» — самостоятельное, законченное, прекрасное произведение. В рамках развития которого можно и не рассматривать этот странный симбиоз европейской школы арт-хауса и западной стилистики демонстрации приключений борющихся со злом героев вроде Джеймса Бонда и прочих. Конечно, нельзя и не учесть плюсы картины, благодаря которым и формируется окончательный вердикт: фильм средний. Виму Вендерсу не удалось взрастить из разномастных деталей нечто слаженно работающее даже в границах довольно приличного бюджета. Но и однозначно в грязь лицом сей мастер кинематографии, нужно признать, не ударил. В конце концов, смысл первой половины об особой значимости людской жизни ввиду её непохожести на любое иное существование, и смысл второй половины о приобретении ценности бытия через творение добра и борьбу со злом ясны и понятны. Да, понятия зла и добра незамысловаты, что сильно отличается от глубинного познания человеческой жизни. Но все же: выражение идей есть и являют из себя нечто четкое, почему, может, не удосуживающемуся себя длительными размышлениями зрителю это кино понравится. А если он знаком с первой частью, то может понравится и больше, чем первая часть сей дилогии. Но об этом уже не мне судить. О своих же суждениях, сугубо субъективных, я рассказал. P.S. Спасибо за внимание.
Первый фильм дилогии спустя 6 лет получает продолжение поведанной с небес истории об ангелах. «Так далеко, так близко» или «Небо над Берлином 2» обращается к событиям нового времени после падения берлинской стены, стремясь усилить сюжетную магистраль еще большим количеством событий и героев. Вместе они представляют собой два взаимопроникающих элемента, образующих единую систему — вселенную Вендерса, где есть мир живых и мир ангелов, и если первый фильм по большей части посвящен вопросам ангельского бытия, то продолжение сосредотачивается на реальности человека. «Небо над Берлином», положивший начало истории, фильм сильный и грандиозный, как размах огромных крыльев, он являет невидимый срез человеческой жизни. Это поток сознания, недоступный никому, кроме ангелов, который преобразуется в хаотичный коллаж. Отсюда и монологичность ленты, ведь ее сердце — это мысли людей, торопливо сменяющие друг друга, как листья в осеннем вальсе, или же наоборот зацепившиеся за какой-то один предмет, подчинивший разум. Вендерс открывает новую глубину интереса к человеку как к субъекту духовной деятельности, позволяя проникнуть в «святая святых» его сущности. Такое трансцендентное путешествие происходит спонтанно, сюжет лишен строгой линейности, он более сумбурный в этом плане, но не выглядит нестройным, переходит от сцены к сцене, от героя к герою словно по вдохновению. Это отсутствие строгой иерархичности вполне сообразуется с особенностями мира ангелов, где ни время ни пространство не имеют границ и точек отсчета, и к тому же подчеркивает естественное броуновское движение мира людей. Однако есть идейный стержень, к которому стремятся все сюжетные элементы — это сравнение двух противопоставленных измерений и рожденное стремление покинуть «мир, оставшийся за миром». И оно выглядит особо значимым на фоне невольного бессилия — ангелы могут лишь легким приободряющим касанием передать толику своей безмерной любви, но это не всегда может помочь. Так, наиболее сильной сценой, показывающей это, является монолог самоубийцы, сопровождаемого ангелом Кассиэлем, который оказывается беспомощен перед ликом смерти. В конечном итоге, история сталкивает оба мира, замирая в напряжении. Но если плавная форма «Неба» объясняется ее притчеобразным характером, то в «Так далеко, так близко» она приобретает ломаный и дискретный вид, смещаясь со стези рефлексии на динамику действия. Продолжает раскрываться контраст и особенность связи этих миров, преступить черту между ними оказывается возможно для еще одного ангела — и глухо спадают доспехи, теряются крылья, растрепываются волосы. Односторонняя связь с духовным миром людей исчезает, поток мыслей перестает звучать полифонией откровений для того, кто спускается с небес. Но это не слишком дорогая цена, ведь возможность окунуться в течение жизни намного важнее наблюдения, даже самого участливого в эмоциональном плане. Продолжение дилогии строится на диалоге как на способе обмена информацией чаще, чем в первом фильме, что мотивированно сменой места действия, ведь второй ангел, ниспадая, тоже активно изучает неведомую ему ранее сторону действительности. Но если «Небо над Берлином» о том, как трудно быть ангелом, то «Так близко, так далеко» — как трудно быть человеком. Новый опыт в другом измерении приносит невероятное количество впечатлений, но в отличие от Дамиэля, у которого было четкое сформированное желание и цель, для Кассиэля этот переход — неожиданность даже для него самого, хотя за исследование он принимается не с меньшей рьяностью, чем его друг. Но очень скоро оптимистичный настрой незаметно тает — ангел оказывается исполнителем тягостной роли заблудшего на дне социума, и ему открываются не только цвета, вкус, чувства, но и одиночество и потеря смысла жизни. Особую роль здесь играет и новый персонаж, принадлежащий к темной стороне — харизматичный представитель демонического рода. Сам по себе неоднозначный, он не практикует беспорядочное зло, но преследует незадачливого ангела и парадоксально противопоставляет себя самой Тьме, и важность его в том, что он раскрывает особенности метафизического устройства Вселенной по версии Вендерса. В этом фильме сюжет стремится к выстроенной последовательности, но все же не отличается особой аккуратностью и местами провисает, хотя в целом и компенсируя это визуальной эстетичностью и завораживающей патетичностью. «Так далеко» масштабен и не ограничивается Берлином настоящего — он обращается и к истории периоду фашизма, и к советским реалиям, пытаясь охватить как можно больше вещей, чтобы показать разнообразие мира Человека, но ему не хватает цельности. Форма первого фильма идеально выдерживает его хаотичность, во втором же она местами просто рвется, пытаясь охватить слишком многое. Из-за этого некоторые события выглядят как в спешке стиснутые, некоторые герои остаются нераскрытыми, например, бандиты выглядят пустыми гротескными персонажами, больше похожими на карикатуру, которая по стилистике явно не подходит к ленте. «Продолжение следует» гласит финал «Неба над Берлином», но в действительности это произведение самостоятельное, второй фильм с ним, конечно, связан героями и тематикой, но выглядит намного более скромным — и в плане художественной выразительности, и в плане идей — «Небо» на них на порядок богаче. Если прибегнуть к сравнениям, то первый фильм как яркая ослепляющая вспышкой, а его продолжение оказывается не самым могучим, но все же обжигающим огнем, достаточным для освещения неведанного. И вместе эта дилогия предстает единым торжествующим гимном во имя человечества, исполненным самозабвенного гуманизма и силы.
Если первая часть, при всей своей поэтичности и завораживающей картинке, страдала недосказанностью, неясной мотивацией поведения ангела, и туманными монологами в финале, то вторая обретает более ясные очертания, становится более сюжетной. Если там ангелы были просто бесплотными, вечными существами, то теперь они приобретают более конкретные, Библейские очертания. Мы посланы, чтобы приблизить тех, кто в дали. Нести свет тем, кто во тьме. Дать Слово тем, кто спрашивает. Мы-посланцы, вы для нас всё произносит ангел и тем самым вводит зрителя в духовную систему координат Ты творишь Ангелами Своими духов и служителями Своими пламенеющий огонь. Не все ли они суть служебные духи, посылаемые на служение для тех, которые имеют наследовать спасение? (Евр.1.6,14;) - Почему люди всё чаще избегают нас? — Потому, что у нас есть могущественный противник, ему люди верят гораздо больше чем нам. Услышав такой разговор ангелов, сразу вспоминаются слова Достоевского: Добро со злом борются, а поле битвы — сердце человеческое. Итак, мир людей искушаемых демонами, становится всё более злым. Люди всё слабее слышат обращённые к ним увещания и предостережения ангелов. Это и не удивительно, грешить легко а творить добро это труд, в «ущерб» себе. Вендерс разворачивает свою историю так, якобы ангелы не могут вмешиваться в ход событий, они превратились в простых наблюдателей, статистов. А одному из них, Касиэлю очень хочется изменить ход вещей. Он желает посмотреть на вещи глазами человека, ощутить почему человек не может быть добрым. И вот, это свершилось. Он стал человеком, стал смертным и совершил свой первый подвиг. Но теперь он осознаёт, человеку свойственно ошибаться, увлекаться, греховная природа влечёт его ко злу, и даже желая добра нужно быть рассудительным. Будьте мудры, как змии, и просты, как голуби (Мф. 10,16;) Теперь Касиэль-человек ощущает всю силу влечения ко греху. Пьянство, ограбление, хранение оружия… всё то что он хотел исправить, теперь совершает сам. Почему я не могу быть добрым? Вот вопрос, который мучает его. Ибо не понимаю, что делаю: потому что не то делаю, что хочу, а что ненавижу, то делаю. Если же делаю то, чего не хочу, то соглашаюсь с законом, что он добр, а потому уже не я делаю то, но живущий во мне грех. Ибо знаю, что не живет во мне, то есть в плоти моей, доброе; потому что желание добра есть во мне, но чтобы сделать оное, того не нахожу. Доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю. Если же делаю то, чего не хочу, уже не я делаю то, но живущий во мне грех. Ибо по внутреннему человеку нахожу удовольствие в законе Божием; но в членах моих вижу иной закон, противоборствующий закону ума моего и делающий меня пленником закона греховного, находящегося в членах моих. Бедный я человек! кто избавит меня от сего тела смерти? (Рим.7.15—24) Теперь, будучи человеком, Касиэль призывает на помощь своего ангела-хранителя, он стремится к добру. И его стремление приведёт к желанной цели, Касиэль вновь обретёт вечность, потому что добро — это любовь, а Любовь — Это Бог, а там где Бог там нет ни печали, ни воздыхания, но жизнь бесконечная… Что сказать, замечательная фэнтези — притча о противостоянии добра и зла, о выборе человека, о том что он сам хозяин своей судьбы. Да, и не будем забывать, что ангелы намного ближе чем мы думаем. Я посмотрел эту часть с большим интересом чем первую, хотя она длиннее на 20 мин. Это пожалуй самый лёгкий для восприятия (имхо) фильм Вендерса. Он не затянут, нашлось даже немного места для экшена (кража боеприпасов), который отлично вписался в сюжет. К старому составу добавились Уиллем Дефо и Настасья Кински, которые очень органичны в своих ролях. Если вам первая часть показалась слишком мудрёной или нудноватой, обязательно смотрите вторую, не пожалеете. 9 из 10
Вим Вендерс, немецкий постановщик, поставил себе памятник нерукотворный подле красных дорожек Каннского кинофестиваля после арт-хаусного «Небо над Берлином», который был настолько тепло встречен критиками, что был признан в своих кругах культовым. Через некоторое время Вендерс вернулся в Канны со вторым фильмов про ангелов, сошедших к нам в мирское бытие (хотя стоит упомянуть, что оригинальные названия имеют больше различий, нежели лишь цифра-приставка «2»). И вновь немец поразил жюри, получив заслуженную награду. Как мне показалось, что в «Небе над Берлином 2» режиссёр отошёл от полновесного эксперимента со стилистикой арт-хауса, где-то предавшись классической художественной драме. На этот раз главный герой, бывший ангел, спустился к нам довольно быстро и быстро начал осязать простую человеческую жизнь со всеми её недочётами, грехами и условностями. Наш герой ещё долго будет пребывать в вере в человеческую доброту, пока его взгляды не начнут рушиться с одночасье. Мы видим трагедию человека, который вроде бы нам кажется уже взрослым, но с детскими помыслами и когда приходит переломный момент — ломается всё. Отто Зандер, сыгравший ангела Кассиеля, главного героя фильма, блестяще справился со своей ролью. В нём было немыслимо много экспрессии, эмоций и настоящего чувства, что проникаешься его образом, внимательно следишь за изменениями в его поведении, за сменой стереотипов. Просто блестящая роль, достойная всяческих наград. Поразительна и музыка в ленте, монологи всё также заставляют прислушиваться к сказанным словам и осмысливать их, искать житейскую философию, думать не наши ли мысли слышат ангелы. Удивительна и операторская работа — стоит вглядываться во все без исключения сцены и ты словно оказываешься невидимым зрителем чуть поодаль от происходящего. «Небо над Берлином 2» — прекрасный экземпляр арт-хауса, не каждый дойдёт до конца фильма, но тот, кто всё-таки посмотрит фильм полностью будет вознаграждён существенно раздвинутыми границами своего кинематографического кругозора. 9 из 10
Второй фильм дилогии Вима Вендерса, представленный режиссёром после выхода первой картины «Небо над Берлином». Работа, получившая Большой приз жюри Каннского кинофестиваля в 1993г. Сюжетно «привязанная» к первому фильму, она [кинолента] охватывает тот временной период после того, как несколько лет назад была разрушена та самая Берлинская стена, «расколовшая» страну надвое. Два ангела Кассиэль (Отто Зандер) и Рафаэла (Настасья Кински), занявшая место Дамиэля (Бруно Ганц), ангела, сошедшего с небес ради любимой, всё также вынуждены быть лишь сторонними наблюдателями за теми, кого «они так любят». За теми, кто их «не слышит, не видит» и думает, что они «так далеко, но ведь они так близко». Прислушиваясь к нашим словам, мыслям, они не осуждают и не бранят нас, как это привыкли делать МЫ по отношению друг к другу. Они же, напротив, …жалеют нас и сочувствуют потому, как нам всегда приходится принимать решение самостоятельно и оценивать возможные последствия своих поступков, полагаясь лишь на свою нравственность и моральные устои. А ОНИ не вправе оказывать нам в этом свою поддержку и помощь, но ОНИ всегда рядом, ТАК БЛИЗКО, что их присутствие даже иногда можно ощутить, услышав едва уловимый звон в ушах. -Папа, у тебя опять ЗВЕНИТ в ухе? -Да, видно мой ДРУГ опять где-то здесь,…рядом. И каждый раз, наблюдая за людьми, Кассиэль и Рафаэла мысленно спрашивают друг друга, почему ОНИ не в силах что-либо изменить в жизни этих простых смертных. И возможно ли «стать одним из них, чтобы в это тёмное время приносить больше света»? Но получив шанс, который выпадает лишь однажды, сможет ли тот, кто привык смотреть на нас с небесной высоты «влиться» в мир земной действительности? Фильм Вима Вендерса, прежде всего, раскрывает тему времени, размышлениям о котором в картине уделено немало внимания. Да и сам режиссёр говорил о том, что в этом фильме является его основным идейным «ориентиром». Для человека ВРЕМЯ — его постоянный спутник, но для ангелов это что-то абстрактное и невоспринимаемое. ОНИ его просто не замечают. «ВРЕМЯ — слуга, если ты его ХОЗЯИН. Время безвременно, а ты, Кассиэль, — часы». Сбросив на время свои крылья и доспехи, Кассиэль начинает познавать мир людей, пытаясь повсеместно влиять на тех, к мыслям которым он когда-то прислушивался. Но то, с чем столкнётся Кассиэль уже в начале своего «земного» приключения окажется для него трудным испытанием. Что сопровождает нас на протяжении всей нашей жизни, вставая у нас на пути, соблазняя нас на то, о чём потом мы можем горько пожалеть?…Искушение. Вот он главный враг, но в то же время вечный спутник. Конечно, нельзя не отметить в данном случае актёрские старания Уиллема Дэфо, роль которого в картине пусть и эпизодическая, но запоминающаяся и яркая. Появляясь в кадре, его персонаж ещё долго остаётся в памяти и не только благодаря интересной внешности этого голливудского актёра, но и умению передавать в словах ту эмоциональную окраску, которая в данном случае и необходима. -Ты жестокий. -Вовсе нет. Я просто не знаю жалости. «Так близко, так далеко!» — фильм, который, конечно, в первую очередь, построен на диалогах, размышлениях и высказываниях персонажей данной картины. И очень важным, на мой взгляд, следует отметить то, что таким способом передачи Вим Вендерс смог не только отразить свою режиссёрскую мысль, но и ещё раз заставил нас задуматься о смысле нашего бытия и предназначения. «Мы посланцы и послание наше — любовь». 10 из 10
Оригинальное «Небо над Берлином» стало для меня откровением. Греха таить не стану — посмотрела не весь и не сразу: в 14 лет это оказалось для меня сложновато. Но всё постепенно обрело для меня смысл, вошло в рамки и накрепко засело в сердце. Напускная на первый взгляд философичность оказывается простой и понятной, кому-то родной, кому-то — близкой… Для меня она стала наставляющей. Наверное, этот фильм из таких, что бросит большая часть аудитории на первых тридцати минутах… Зато остальные проживут его, как маленькую жизнь. Узнав о существовании сиквела, я впала в панику. Продолжения удаются крайне редко, и я не на шутку испугалась, что вторая часть окажется бездарной. Однако меня обезоружило то, что центральным героем станет покоривший меня с самого начала Кассиэль. Но и это тоже пугало. Итак, теперь я могу сказать, что эти два фильма идут бок о бок. Один без другого я просто не представляю. Всё кончилось так, как и должно было. Где-то рядом с нами обрубилась цепь времени, тянущаяся с начала времён. «Ты помнишь, здесь бились насмерть два оленя?..» В этом фильме наиболее явственно чувствуется: протяни руку, и тебе пожмёт её ангел. Кто знает, быть может, Кассиэль сейчас улыбается, глядя мне через плечо? В конце концов, они сами сказали, что они так близко. Ценность «Неба над Берлином-2» как раз в том, что действие спускается на землю, разворачивая на киноплёнке захватывающий сюжет, которого слегка не хватило в первой части. Она была о вечном, а эта — о земном. Как явственно ощущает это Кассиэль, пришедший, в сущности, не за чем! Если Дамиэль знал и не боялся, куда он делает прыжок, то его друг был буквально низвергнут. Почему он оказался так беспомощен перед обстоятельствами? Почему он не может быть хорошим? Может. Кассиэль оправдывает все мои надежды. Его путь — это тернистая дорога в никуда, но и её нужно пройти так, чтобы не было горько за потерянную вечность. Странно ли видеть благородного, статного ангела, каким мы увидели его впервые, человеком? Каким человеком он становится? Вопросы эти глубоко личные для всех. Отдельный поклон я хотела бы направить в сторону того, как искусно показана в кадре Германия, её нравы и правила, её современная жизнь и страшное прошлое. «На Западе всё как на Востоке, а на Востоке всё как на Западе, и хватит уже болтать об этом». 10 из 10
Обнаружившему меня дьяволу… «Вы. Вы, кого мы так любим. Вы не видите нас. Вы не слышите нас. Вы считаете, что мы от вас так далеко… А ведь мы так близко. Мы посланы, чтобы приблизить тех, кто вдали. Нести свет тем, кто во тьме. Дать слово тем, кто спрашивает. Мы сами — не свет. В нас самих нет никакого значения. Мы — всего лишь посланцы. Мы — ничто. Вы для нас — все…» Наше око темно. Черно-белый Берлин. Серая триумфальная колонна. Бесцветное безразличие к обрывкам чужих мыслей. Так начинается «Небо над Берлином» с омерзительной закорючкой «2» и подзаголовком «Так далеко, так близко»… «Так далеко, так близко»… И впрямь. Мне открылось столько деталей, что я понял, насколько близка моему ограниченному сознанию и сердцу картина гениальнейшего Вендерса, и насколько она же далека. Лишь войдя в мир под номером два — вагон не Алекана, а Юргеса; другой вагон, но вагон по-прежнему солнечный, многосложный; вагон, где звучит поразительная «Cassiel`s Song», — я осознал, что у ангелов, столь непохожих на привычных хранителей, нет крыльев… Нет. Вы вдумайтесь! Нет! Есть все: непробиваемые доспехи, равные оковам, сваливающимся с небес после падения на землю; умение колокольчиком шептать на ухо слепому человечеству; способность исцелять одним прикосновением. А крыльев нет… Почему? Может, потому, что они люди? Снова, снова слова: «Время — оно как боль»… И там, в первом мироздании Вендерса, то же самое — «время не лекарство, а болезнь». Болезненно-заражающая ваши мысли и чувства история того, как стал человеком один и как стал ангелом другой. История о цели и месте человека, о его ничтожестве, незначительности в самом себе и величии, значении в другом. История, безвозмездно дарящая веру в настоящую дружбу и истинную любовь. История, раскрашенная и оживленная. История вторая. История ничуть не хуже, чем первая. «Так далеко, так близко» все тех же Вендерса и Райтингера, потерявших Хандке, повествует о том, как люди (да, именно они) переживают болезнь, именуемую временем. Кто-то, говорят гении, как Дэмиэл, сродняется с вирусом жизни; кто-то, как Кассиэль, — борется, стремясь вернуться к собственному здоровью, увиденному во сне, за плечом соседа или на экране телевизора. Здесь, под вторым небом, уникальные творцы, уходя от философичности и неопределенности, указывают на цель бега — человеческое здоровье. Здоровье самое разноплановое: счастье, добродетель, нажива, семья, вкус кофе на кончике языка, возможность прильнуть к человеку и услышать его мысли… Каждый стремится выздороветь, убегая от своего недуга — старой жизни, старого себя — единственного верного, настоящего… В «Небе над Берлином» 93-го меньше мудрости, но больше человечности. Многообразие дум сменяется многообразием чувств и ощущений. Ощущений тоньше и острее тех, что остаются после испачканных утренней газетой пальцев. Ощущение одиночества, пришедшего, настигнувшего, свалившегося после единения с целой вселенной… И невозможно, невозможно в такой неоспоримой человечности сравнить одно из «Небес…». Я не поверю тому, кто сопоставит и приведет караван доводов для определения лучшей части! Ведь нельзя же сравнить запястье и предплечье. Одно — продолжение другого. Да и есть ли у неба, Великого Неба, начало и конец? Первая часть и вторая? Нет! Не было бы, даже если бы европейскую столицу делила надвое небезызвестная Стена. Я буду долго еще заглядывать в блокнотик и вспоминать чужие идеи, так бесхитростно подслушанные; буду долго рисовать на полях искаженные болью и преображенные счастьем лица, так нагло подсмотренные; буду долго, нет, всегда помнить неземные, несопоставимые, самодостаточные, но единые творения Вендерса. Буду помнить и мучиться вопросом, кто есть герой притягательно-отталкивающего демонического Уильяма Дефо? Демон ли он, способный, в отличие от ангела, вступать в контакт с людьми? Булгаковский ли дьявол, творящий правосудие, заражающий жизнью, направляющий и сбивающий? Не знаю… Но если это так, то я буду бесконечно рад, найдя и в своей жизни такого черно-бело-цветного Воланда… Нет. Кажется, я уже рад. Кажется, в моей жизни он уже появился. Что ж… Здравствуй, правосудный Люцифер, «светоносец», Вим Вендерс!
Философский фильм. С идеей. Со своей индивидуальной трактовкой смысла земного существования и вечной жизни на небе. Ангел и дьявол не соревнуются между собой, но, взаимодействуя, ставят себя в эту мнимую позицию. Подтекст всего сюжета вырисовывается звучанием двух голосов, венчающих всё сказанное и изображенное автором, который искал свой подход к выражению самых важных ответов, так еще и не постигнутых человечеством. Что есть время и насколько оно неуловимо, однако чрезвычайно весомо во все времена. Как нелегко быть хорошим, даже если очень ясно представляешь разницу между добром и злом. В разной форме были рассказаны истории нескольких семей, по-своему несчастных и в тоже время по-своему счастливых. В каждом из нас живет и ангельское начало и ему противоположное. Сердце ли, разум, но всякий сам решает, что ему выбрать и какой внутренний голос слушать и слышать…
Очень умный, трогательный фильм, пронизанный воздушными нитями сказки, мистики. Вымысел, аллегория соседствуют с настоящим-жестким, порой даже жестоким. Ангелы спускаются с небес, живут среди нас, «очеловечиваются» и сталкиваются с реалиями земной жизни. Карл Ангел («земное» имя) — главное действующее лицо, его блестяще сыграл Отто Сэндер. Другие актерские работы тоже великолепны. Впрочем некоторое непонимание и настороженность вызывают вкрапления в сюжет реально существующих: Лу Рида, весьма неоднозначную личность и тем более М. С. Горбачева. Ну что ж, снимался-то фильм в 1992-м году. 9 из 10
